803. Урусвати знает, что Мыслители древности называли земную жизнь единоборством с хаосом. Одиноко отважный воин облекался в тяжкий доспех и устремлялся на поиски дракона хаоса. Воин мог знать, что дракон подстерегает его на всех путях, но изменчив облик дракона, и находчиво должен был воин распознать его. Конечно, нередко воин впадал в леность и блуждал, не совершая сужденного подвига.

Спросят: «Почему воин должен был покинуть Надземную Крепость? Разве он не мог со стен разить врага; разве у него не было копья и стрел? Вокруг Твердыни, наверно, тоже гнездятся драконы?» — Но дело в том, что воин должен найти самых сокровенных чудищ. Они сокрыты в дальних ущельях. Чем труднее, тем светлее подвиг, тем победоноснее возвратится воин в Твердыню свою.

Пусть человек запомнит крепко, что Твердыня его не на Земле. Нужно также запомнить, что все земные труды совершаются для возвращения в Надземную Твердыню. Также поймет труженик, что качество его труда должно быть высоко; только в качестве каждый труд благословен. Так могут встретиться различные труженики, и поймут они друг друга по высокому качеству труда земного.

Мыслитель говорил: «Научитесь мыслить о высоком качестве Бытия».

804. Урусвати знает, что в Надземном Мире мысль есть слово; мысль есть общение и творчество, и продвижение. Люди полагают, что о Надземном Мире думать вообще не следует. Земная жизнь остается единой задачей существования. Человек, таким образом, впадает в пагубное заблуждение.

Невозможно мыслить лишь о земной жизни, также невозможно устремляться лишь к Надземному Миру. Целесообразность должна быть соблюдена во всем, только так человек научится творить в земной жизни и находить время для устремления в Мир Надземный. Мы живем для будущего, но оно лишь в Мире Надземном. Жизни земные составляют малейшую часть надземных существований.

Представьте себе человека, вступившего в Мир Надземный и знающего лишь звуковой способ общения, — он окажется в плачевном положении. Не скоро он усвоит мысленную передачу. Сперва он будет, как немой, твердить про себя молчаливые слова, но если они не сопровождаются четкою мыслью, они не принесут общения. Лишь постепенно путник поймет, как выражать мысль без слов, так он научится воспринимать мысленные посылки новых соседей. Наставник тоже обратится к нему мысленно.

Но зачем лишь в Тонком Мире снова начинать познавать искусство мышления, когда уже в земной жизни можно подготовиться к такому продвижению? Каждый, в любых условиях, может производить в себе опыты мысленных бесед, может быть, и ответ придет.

Мыслитель говорил: «Помните, что слово есть мысль».