Спеши

Прилетело Ваше письмо от 25 Мая. Хорошо, что Гус[ев] понимает, что письмо не дошло. Мы можем утверждать, что оно не дошло, ибо вместе с Вашим письмом пришло из Москвы письмо Грабаря от 24 Февраля. Письмо очень длинное, на девяти страницах со вложением двух фото. Вместо Наггара было написано "Маггар", и все-таки письмо дошло. О гусевском деле нет никаких упоминаний. Очевидно, разные предметы идут по разным каналам. Между прочим Грабарь сообщает, как торжественно встретили Коненкова, привезшего сто больших мраморов и бронз и множество гипсовых форм. Правительство оплатило ему люкс-номера в гостинице "Москва", устраивает ему квартиру с огромной мастерской и завалило заказами скульптур для Дворца Советов и памятник Сурикову. Грабарь сообщает длинный список умерших за это время, пишет о своей выставке, о большой даче, им выстроенной, о своих семейных делах. Обстоятельное письмо. Сейчас он занят двухтомной биографией Серова. Можно порадоваться его успехам. Люблю, когда где-то что-то созидательное творится. Итак, опять будем ждать письмо — должно же оно обнаружиться когда-то!

Теперь о Ваших делах. Очень понимаю Ваши соображения о "Знамени Мира". Пусть оно будет издано, как хотят издающие, лишь бы было достаточно подчеркнуто, что работа не прерывалась. Будет ли это брошюрка или книга — пусть решат жертвователи. Лишь бы память Спенсера была хорошо отмечена и издание вышло бы поскорее. Все события так спешат, что и все желательно в темпе акселерандо[125]. Относительно "Фламмы" я уже писал Вам, что невозможно сейчас восстановить ее, разве послать легкое напоминание, но и на этом не настаивайте. Где уж тут, если Жину приходится думать даже о перемене ведомства. Хорошо, что избрали Шауб-Коха, написали Фонтесу — пусть жизнь теплится. Я послал Вам "Прекрасное Единение" — адрес издателей на книге имеется. Пошлите этой молодежи одобрение — они будут рады. Такие маленькие крылатые ободрения особенно нужны в дни всяких смущений. Вот Вы получили из Германии письмо, а Е.И. получила из Баварии — все неизвестные бедняги. О Ведринской мы больше ничего не слышали. Неплох представитель, который на обеде вегетарианцев ратует за мясную пищу, ведь этак кто-нибудь и каннибализм защитит. Уж эти не холодные, не горячие, но тепленькие, не черные, не белые, но серенькие! Об уроках русского языка можно сказать: если нет сердечного горения, то можно ли ожидать успех? Вообще, если что-то не живет, то некромантией заниматься не следует. Но, конечно, жаль, если что-то отмирает. Любопытно, что ответят Магдалине из "Маяка", если вообще ответят. У них ведь основы престранные, но не лишенные денежной выгоды. Сейчас столько странного в мире и все так напряжено, что во всем действуйте как можно проще, не истощая сил.

Газеты толкуют, что заместителем Сталина будет Молотов. Это — естественно. Молотов-Скрябин является племянником нашего великого композитора Скрябина. В Москве существует общество Скрябина. Прекрасно, если народ возносит творчество своих славных творцов. Известны широкие взгляды Скрябина. Предполагалось наше сотрудничество по инсценировке его симфоний. Ничтожная неосторожность вызвала отравление и унесла композитора в самый расцвет его творческих сил. Одна из самых безвременных потерь. Жалею и распавшееся сотрудничество с Лядовым. Уже было готово либретто русского народного балета. Но вспыхнула война. Сын Лядова, бывший нашим связующим звеном, убит. Композитор был сражен горем. Всегда тянуло к коллективной работе, а где же она ближе, нежели в театре. Оттуда — Станиславский, Немирович-Данченко, Стравинский, Фокин, Нижинский, Санин. Конечно, коллектив и в архитектуре. Оттуда сотрудничество со Щусевым, Щуко, Покровским, Перетятковичем. Много прекрасных воспоминаний. Только подумать, что из помянутых лишь двое живы, ибо Нижинского и считать нельзя. Щусев действует, а Стравинский как-то примолк. В Москве часто дают Рахманинова — по-видимому, его заграничная жизнь и гражданство не повлияли. По-прежнему нет вестей из Риги, впрочем, наше письмо в Алжир "летело" пять месяцев. Такова почта "мирного" времени.

Сейчас многое приходится ставить в кавычках. Что делать! Во время мирового переустройства, как при всякой большой стройке, люди, как муравьи с потревоженного муравейника, снуют и толкаются. Мы не знаем муравьиного голоса, но, вероятно, их речи многое бы напомнили. Опять пригодилось Ваше письмо о трудных условиях жизни в Америке. Опять люди хотят ехать туда без приглашения — просто так, чтобы погрузиться в великое неизвестное. Пословица: "Везде лучше, где нас нет", действует во всю силу. Многие пословицы припоминаются. Не меньше и крыловские басни. Но таково положение, что даже Крылов — уже не труизм, а нечто совсем новое, будто никогда не слыханное. На многих собраниях можно в виде вступления прочесть бессмертные басни деда Крылова.

Мы послали Вам пять оттисков статьи Юрия "Индология в России" — для АРКА, ВОКСа, Гусева, Академии Наук (Москва) и Муромцевым. Отличная работа, так нужная каждому изучающему отношения этих великих государств. Следующий пакет — шесть экземпляров статьи Юрия — пожалуйста, пошлите Молотову, Громыко, Новикову, Грабарю, проф. Баранникову (Ленинградский Университет) и один — по Вашему усмотрению, может быть, Гусев или консул посоветуют. Буду очень рад, если эта статья разойдется и принесет пользу, ведь впервые столь нужные даты собраны. Пошлем и в библиотеку Конгресса. Полезно, когда правдивые сведения попадут в хорошие руки. Странно, что Грабарь на мои воздушные письма не отвечает. Ему посланы воздушные письма и я просил хотя бы кратко ответить, чтобы проверить, насколько сокращает время воздушная посылка. А может быть, она вовсе и не сокращает по нынешним временам. Пожалуйста, пошлите прилагаемое письмо Грабарю — у Вас есть его московский адрес. Хотя я и послал его ему также и непосредственно, но все же нужно повторить, ибо неведомо, насколько действительна туда воздушная почта. Уж очень мало верю в нашу почту. Думается, что можно бы избрать Санджива Дев как поч[етного] корреспондинг Мембер Комитета "Знамени Мира". Этот титул пригодился бы для молодых людей, готовых к активному сотрудничеству. Вы правы, как необходимо, чтобы люди перешли от упоминания на бумаге к действенному сотрудничеству. Бездеятельные киванья головой могут раздражать истинных тружеников. Бывало, мы находили время и энергию для действенной работы во многих обществ[ах]. Лишь бы было доброе желание и воля к работе. Но сейчас даже во дни мировых бедствий люди слишком часто следуют мерзкому совету: "не делай сегодня то, что можешь сделать завтра". А когда взываете: "ни дня, ни часа", те же лентяи ядовито ухмыляются: опять труизмы! Какие там труизмы, когда Культура трещит! Может быть, тоже труизм, что положение школьных учителей плохо? В Москве улучшают быт учителей, но везде ли помнят, что обездоленный человек не может принести молодежи светильник Культуры.

А что Мясин? Писали, что он поставил балет "Парижская жизнь", также передавали, что он ставит какие-то полурелигиозные балеты на темы Баха. Какие Ваши о нем новости? Читали ли последнюю книгу Уэллса о состоянии современного мира? Он в отчаянии. Кто — мир или Уэллс? Пожалуй, оба. Жена Грабаря — Мария Михайловна, а Валентина Михайловна — сестра ее Очень ждем образцы холста. Испытываю странное ощущение — остался всего один небольшой холстик, а мысленных картин много. Не знаешь, которой дать предпочтение. Прямо заморока! Ходишь, как вокруг заколдованного пня, и неоткуда изобрести добротные простые материалы.

Пришла куча газет и журналов. Сведения — точно из сумасшедшего дома. Поверх всяких нерешимых недоразумений опять чудовищные сообщения об аморальности. Все это где то кем-то читается и заполняет чей-то мозг. Вот Томас Бичам вопиет, вернувшись из Голливуда: "Голливуд — мировое бедствие; сравнительно с ним Гитлер, Гиммлер и Муссолини только пошлые, преходящие инциденты. Все искусство в Америке — гигантское мошенничество, производи мое нечестными мужчинами ради нездоровых женщин". (<Тайм" 13 Мая, 1946). Ведь Бичам имеет вес в музыкальном в театральном мире. Множество таких восклицаний, а Модерн Музей превозносит Шагала и тутти-кванти. Русское художество — на более здоровых путях. От героического реализма открыты пути крепких достижений. Вперед — к пре красному будущему. В "Твенти Сенчюри" статья Санджива Дева-"Три сферы Рериха". Пришли в трех пакетах 14 отчетов АРКА — отлично сделанные и отпечатанные. Любопытно какие будут отзывы. Конечно, Вы их послали всем, кому мы советовали. Спасибо за ВОКС. Теперь драма — долгожданные образцы холста совершенно не пригодны. Эти холсты для масляной живописи, а мы, как Вы знаете, пишем темперой и употребляем неподготовленный холст — как в Ваших двух прежних посылках. Непонятно, почему теперь присланы лишь образцы холста для масла, не придумаю, как это могло случиться и столько времени потеряно. Прилагаю образец из Вашей прошлой посылки — это был хороший холст.

Вообще много смущения всюду. Предполагалась здесь железнодорожная забастовка. Правительство распорядилось прекратить прием заказных писем. Забастовка давно предотвращена а прием писем не разрешен. Впрочем, все как-то "ин сюпенс"[126]. Телеграф опять сломан. Прежде он ломался от дождей, вихрей, а теперь при засухе. Огород, плоды погибают — никогда такой напасти не бывало. А как Вас урожай и погода? У нас горячие ключи начали кипеть.

Пришла книга от мисс Рениер — в память ее убитого сына Судя по его стихам и письмам, он был возвышенной природы. Да будет ему хорошо. Пожалуйста, пошлите ей сердечный мой привет. Также пришли две книги Корин Хелин — "Лечение музыкой" и "Лечение звуком" — ей также пошлите мой сердечный привет. Они о добре заботятся. Большое доброе письмо от Булгакова. Как их бедных — его и дочь его — немцы мучили и даже пытали. Какие звери! "Лайф" сообщает: "Нельзя говорить о возможности третьей войны, ибо она уже происходит". Ужас! Пишут: число преступлений в Америке за год достигло небывалой цифры — свыше полутора миллиона. Ужас! Даже не верится. Пишут, что число погибших от автомобилей в Америке превышает число всех погибших от войны. И все эта злосчастная "скорость"! Но куда она привела или лучше завела человечество?! "Поспешишь — людей насмешишь", а тут уж оглушишь. А письмо, если и поспешает где-то, то уж очень медленно. Поспешай.

1 июля 1946 г.

Публикуется впервые

***