Вы встретите 24 Марта бодро, с распущенным Знаменем. Радовались мы Вашему письму от 29 Января. Все в нем светло и полно служением будущему. Кто такой профессор Иванов? Вероятно, Ваша встреча с ним тоже будет ко благу. Так обновляются связи. Хорошо и письмо Жина в "Либерти Геральд". Получился ценный документ глубокого значения. Нам пришлите двадцать оттисков. Дайте членам "Знамени Мира" — пусть хранят. Может быть, и еще где-то в провинции газеты откликнутся.

Правильно, что Вы пока не говорите о переговорах с А.В.Г. — пусть оформится. Правильно, если пересылать парижские картины, то лучше Тюльпинку. Посылаю Вам 25 Конлана — цена с пересылкой по 3 рупии. Деньги нам не пересылайте. Разве Еременко, как Вы пишете, Александр Моисеевич? Отчего он пишет А.В.? Разве не анекдот, что Америка, т. е. Хорши, уверяют честную публику, что я помер, а Москва разъясняет, что художник "жив и здравствует". Ведь сие, поистине, удивительно. Показательно, что хоршевская ложь так выплывает наружу. Вы помните, что Хоршиха уверяла, что не знает, где картины находятся — Вы об этом писали, но не помню, кто именно Вам сообщил. Удивительно наблюдать эту шайку, живущую на лжи и клевете. Люди поймут, что и все другие уверения Хорша — сплошная ложь. И сколько вреда Америке наносят такие типы, как Хорш и его покровитель! Вы писали, как он пробирался к Хоршу по черному ходу с поднятым воротником. Почтенные гости так не делают. Мерзкие твари ползают, а вся нация страдает. Как Цицерон говорил о Катилине: "Доколе будешь испытывать терпение наше?!" И как на народных бедствиях наживаются темные личности! Здесь призрак голода все грознее. Неру правильно сказал в Бенаресе, что народ не потерпит "пиры и танцы", как было в Калькутте два года назад, когда от голода померло более трех миллионов людей! Давно было сказано о голоде и прочих невзгодах.

Значит, Гусев — Александр Васильевич — хорошо знать наверно, а то люди обижаются за неверное имя. Хорошо, что он энтузиаст, мы таких любим. Они побеждают. Среди потрясений именно энтузиазм выводит человека на стезю достижений. Во всех наших странствиях именно энтузиасты запомнились светлыми оазисами. Мудряки земные называют энтузиастов мечтателями. А на поверку оказывается, что энтузиасты чуяли действительность и были истинными реалистами, пылая светлым будущим.

Великий пример светлого энтузиазма — Елена Ивановна. Она верна, непоколебима. На днях Елена Ивановна вспомнила трогательный эпизод из ее раннего детства. В Бологовской церкви семья Путятиных имела особое знатное место на клиросе. По праздникам все ездили на службу в праздничных нарядах. Е.И. помнит и белое платье с кружевами, и шелковые чулки, и белые сапожки. И вдруг она видит, как через решетку протягивается крошечная загорелая ручка и робко гладит белый сапожок. Е.И. так и застыла, чтобы не спугнуть девочку. Стало стыдно, незабываемо стыдно и за свое кружевное платье, и за шелковые чулки, и за белые сапожки, и за знатное место. Какая радость для Е.И. помочь, отдать, ободрить. А здесь это тем труднее, что язык-то чужой. Местное наречье пахари очень своеобразно и примитивно. Устроила Е.И. в службах — полы, печи, застеклила окна, а они все это выбросили. Пол — земляной, очаг дымный, окна без стекол. Так повелось от дедов. И трогать нельзя.

Деятельность Е.И. и ее внутренний смысл должны стоять примером. При отправлении нашей Азиатской экспедиции предполагалось, что Е.И. понесут в легкой дэнди, ибо она верхом не ездила. Но после первых же дней Е.И. решила, что она "на людях не поедет", села на коня и всю экспедицию проделала на коне, на яке, на верблюдах. При этом замечательно, что лошадь, многих заносившая, под Е.И. шла всегда спокойно. Е.И. первая русская женщина, проделавшая такой путь. А тропы азийские часто трудны — и узкие горные подъемы, и речные броды, и трещины, и тарбаганьи норы. Ну да и встречи с разбойными голоками тоже не очень приятны. Но замечательно присутствие духа Е.И. в самый опасный час. Точно Жанна д'Арк, она восклицает: "Смелей! смелей!" Да, было много опасных встреч, и всегда проходили без страха, без вреда. Так и шли.

Вспомнилась Жанна д'Арк. На диптихе "Чаша героя" — правая створка имеет большой витраж с изображением воительницы Жанны на коне. Но махарани Траванкора умудрилась приобрести для музея одну левую створку, тем лишив картину смысла. Почему-то Козенс, бывший при выставке, не догадался разъяснить смысл диптиха. Много курьезов заочно случается. Недаром пословица: "Врет, как на покойника". Впрочем, Хорш вполне эту поговорку оправдал. Сколько же неправдоподобной клеветы сеет преступная шайка! В старину говорили: "Правдою мир стоит", но Хорши утверждают: "Мир ложью держится". Вот и Гусев увидел, что Хорш — жулик. Только бы защитники правды не раскланивались вежливо с жуликами. Зина отлично описала собрание, на котором темная сила бушевала, а защитники правды скромно шептали оправдания.

Еще интересное сведение. Валентина сообщает, что Русский музей в Праге был разгромлен немцами, но картины не пострадали. Теперь картины перенесены в более центральное и в лучшее помещение. Таким образом, "пожар способствовал украшению Москвы", а разгром музея дал лучшее помещение. Булгаков очень страдал за эти годы, но выжил. Да, если бы пришлось перевозить парижские картины, то к Тюльпинку. Письмо Валентины более оптимистично — так и должно быть. Московское радио сообщает, что Ленинград дружно отстраивается. Сейчас там была поставлена "Орлеанская дева" Чайковского. Хотелось бы послушать ее — я из нее почти ничего не знаю. Кстати, при случае покажите А.В.Г. статью из рижского сборника "Мысль" — она у Вас имеется. А то и дайте ему копию, если заинтересуется. Там и годы и причины помянуты. По всему судя, вероятно, теперь скоро мы дождемся представителя.

Также весьма поучительно, во что выльется Ваша переписка с Парижем. Увидим, ведется ли там культурная работа принципиально "за страх и за совесть" или они работают лишь по найму. Не будем так плохо думать — будущее покажет. Также будущее покажет, уйдет ли наконец Уоллес? Уже в четвертый раз англ[ийские] газеты извещают о его уходе, а он все пресмыкается. Такие типы — позор для всей нации. Еще из здешней англ[ийской] газеты — пишут, что совет в Лондоне закончился драматическим эпизодом и "вето". Это напоминает нечто из давних школьных лет. Когда латинист ставил единицу неуспешному ученику, он подымал указательный палец и торжественно провозглашал: "Уно"! Воображаем, сколько у Вас новостей, и все это нежданное и значительное. Будет очень показательно, если на письмо в редакцию "Либерти Геральд" не воспоследует никаких запросов и дополнений. Наблюдите.

Посылаю Вам для архива АРКА из "Правды" прекрасную статью Караваевой "Закаленные души" о женском конгрессе в Париже. Сколько единения и трогательности! Знаю, что меня осуждали за привлечения женщин во всех учреждениях, где я участвовал. Но всегда верил я в великое значение женщины и не ошибся. С радостью и признательностью вспоминаю наших милых, усердных содружниц, сотрудниц, учениц. Пусть и эта женская радость придет к 24 Марта. Перевести бы и разослать членам АРКА.

В Китае опять бедствие — лопнули плотины Желтой реки. Затоплено восемь миллионов акров — погиб урожай. В 1935-м, когда мы ехали из Пекина в Шанхай, пришлось пересечь район наводнения — ужас! Хотя линия дороги была высока, но вода местами шла через, а кругом разливное море — торчат крыши, трубы, верхи скирд. Но самый ужас на станциях. Солдаты сдерживают штыками голодные толпы. Ох, эти бесчисленные протянутые иссохшие руки, глаза, горящие отчаянием. А иные в полной безнадежности опустились бесформенными кучами. А детишки-то! Сплошной ужас! Вот и в Индии надвинулся голод. Радио передает слова Ганди: "Правительство должно не только смотреть на небо в ожидании дождя, но и что-нибудь делать". Дождя нет,* небо ясное, на горах снег всего четыре фута, а бывал до шестнадцати. Бедствие! Стара французская поговорка: "Управлять — значит предвидеть".

После выставки в Музее Бароды остаются: "Ранние звоны" (русская), "Ведущая", "Весть Шамбалы", "Приказ Ригдена", "Рамайана", "Гималаи" — все большие. Конечно, Музей Бароды — лучший в Индии и имеет хороший европейский отдел, но все же жаль, что эти картины на Родину не доехали. Но, с другой стороны, добрые русские вестники всюду нужны. Все-таки на Родину сбережем добрый отбор. Святослав пытается перевести Вам сто долларов через Нешионал Сити Банк. Просим, когда получите, нельзя ли достать холста, как прежнего, размер 3 фута ширины на 36 футов длины. Конечно, его можно посылать частями, но так, чтобы длина каждого куска была 5 футов и 2 инча, не короче. Просто беда с холстом. Пытались достать из Парижа через франц[узского] консула, но на его телеграмму ответили, что в Париже холста нет, а если и будет, то через несколько месяцев. Вообще с Парижем неутешительно. После никто не поверит, что художники так мучились из-за простейших художественных материалов. Болеет Культура. Португалец Фонтес хочет устроить Комитет "Знамени Мира" в Гоа — пусть работает во благо. Посылаю Вам копию его письма и моего ответа. Вся-Индия Радио просит беседу "Вандализм". Пошлю, ибо при этом можно "Знамя Мира" помянуть. Не будем упускать случаи напомнить о Культуре. Славно, что Вы встретите 24 Марта бодро, полные дум о светлом будущем. Нежданно выявляются возможности, а у Вас для каждой из них дверь открыта радушно. Так, в радости, в радушии встретим доброго Гостя. Скажите друзьям приветы душевные.

1 марта 1946 г.

Публикуется впервые