Грабарь

Некоторые говорят о ненужности автомонографий. Неправы они. Каждое такое жизнеописание дает неповторимый материал. Вспомним Челлини. Автобиография Грабаря дает множество характеристик. К тому же она сообщает о молодости Грабаря — нелегко ему было. Эти трудности — ключ ко многому. Пусть даже некоторые сообщения в книге неверны — может быть, стерлись годами, но вся книга полна значения. К Грабарю бывало несправедливое отношение. Щербов зло перефразировал имя: Ирод Грабер. Щербов и Рауш уверяли, что когда у Грабаря глаза круглые — тогда он привирает. Говорили о неискренности. Мало ли что шепчется, а о деятеле — тем более. Грабарь закрепил себя не только в искусстве, но, подобно Визари, и в писаниях. Сообразите все им сделанное и скажете спасибо. Разве уж так много подобных деятелей? Жаль, что осталась неоконченной история русского искусства. Грабарь задумал ее оригинально. Отделы были поручены знатокам дела. А у нас так мало было издано о неисчислимых сокровищах русских просторов. Свой организаторский талант Грабарь проявлял не однажды. И каждый знает, как это было нелегко в среде недоброжелательства и под косым взглядом академической рутины.

Грабарь сам пробил свой путь — без богатых или сановных родственников. Елена Ивановна и я одинаково ласково относились к Игорю и радовались его достижениям. Последний раз мы виделись в Москве летом 1926 года. Тогда Грабарь руководил реставрационной мастерской. Без сомнения, много добра для старинного искусства произошло от его советов и указаний.

Как всегда деятельный, он был полон замечаний о работах. И всюду, где он появлялся, зарождалось какое-нибудь новое, полезное дело! И на словах и в книге своей Грабарь выражается твердо. В наше шаткое время деятельность и деловитость особенно нужны. От многого Грабарь мог бы поникнуть духом. Развалились выставки Мекка и Щербатова. В 1915-м во время немецкого погрома в Москве в типографии Гроссмана и Кнебеля погибли все материалы биографий русских художников. Много препон и задорин на пути созидательства. Но Грабарь не унывал, и это качество всегда нам было ценным. Картины Грабаря — в лучших Музеях. В русской школе они составили отличное звено между московским и питерским течениями. И сейчас, приближаясь к восьмому десятку, Игорь мыслит бодро и дает целую галерею выдающихся портретов. Вспоминали мы в Гималаях Игоря и жену его, а тут с почты несут его книгу.

(1936 г.)

"Художники жизни"

***