Сотруднице[147] (16.12.1946)

Дорогая наша сотрудница,

Спасибо за весточку от 20 Ноября. Вот уже и год кончается. Пусть Новый принесет нечто действительно новое, прекрасное, а не угрозы и безобразия. Пора военной отрыжке утихомириться, чтобы бедные люди могли помыслить о Культуре.

Странным людям показали Вы мое письмо. Ветхозаветный тип, видимо, не читал мое "Противление злу", иначе не стал бы невнятно бормотать против какого-то непротивленства. Да, "горбатого могила исправит". Вот Вам опять "труизм". Письма мои не читайте неверным людям. Если лист дневника, тогда другое дело.

Всюду сложно и неспокойно. Задвигались громады масс, впрочем, эти года и предполагались хаотичными. Никогда, никогда человечество так не нуждалось в явлении Культуры. Молодежь считает спорт и всякие физические зрелища превыше мысли, превыше философии. Свобода мысли! О ней иногда шепчут, но что это за штука, о том даже не умеют уразуметь. Да и можно ли винить, если уже с начала первой мировой войны люди качаются в кошмаре — уже полтора поколения. И никогда не бывало столько психических заболеваний, как сейчас. Неустанно, терпеливо, ласково надо твердить об единой панацее.

Булгаков спрашивал о Вас, жалел, что с лета не имел сведений, а он, мол, хотел познакомить Вас с какими-то интеллигентными людьми и с академиком Весниным. Я ему написал, что, кажется, Вы живете за городом и были неурядицы с прислугою. Письма его стали очень добрыми, видимо, освоился с житейскими условиями. Дочь его вышла замуж и уезжает в Каменец-Подольск. Вы пишете, что Вам прислали список вице-президентов какого-то мирового духовного союза и там мое имя. Откуда такая ерунда? Кто знает, сколько подобных выдумок бродит по свету, а ведь среди них могут быть и вредительские — да, наверно, они и существуют. Почта опять пошаливает, и вообще многое хуже, чем во время войны. Исчезают самые неожиданные предметы — спички, свечи, керосин, сахар. Всяких и малых и великих событий хоть отбавляй. Каждый газетный лист — прямо рассадник всякой мрачной чертовщины. Вы все это знаете.

По поводу наскока на светлую память Е.П.Б., конечно, писать не надо. "Собака лает — ветер носит". Хороша и восточная поговорка: "Собаки лают — караван идет", а караван Е.П.Б. был велик. Все же печально, когда невежды берутся судить о том, что выше их понимания. Здешний философ Радхакришнан на собрании ЮНЕСКО в Париже правильно сказал о нынешнем духовном разложении и обнищании. Если бы какой-то гигантский мегафон оглушительно прикрикнул на всех невежд-разлагателей — так, чтобы мозги их затрещали! Какое же космическое потрясение должно случиться, чтобы мрачные невежды одумались?!

Елена Ивановна опять за работой, а целых три недели проболела — температура, головные и зубные боли — общее воспламенение. Да и не мудрено болеть при всяких атмосферных и психических пертурбациях. От солнечных пятен до народных потрясений — все влияет на чуткий организм. И ведь неладно на Земле. Как лама сказал: "Кругла ли, плоска ли Земля, но жить на ней стало трудно". Кроме всяких провозглашений, с гор и из лесов вылезают аборигены с луками и стрелами, чтобы пограбить. И на каком языке разъясните им, что грабеж недопустим?! Так между вопросительными и восклицательными знаками и блуждают люди. Бедные, горя-то, горя сколько — неизбывное море слез. Все эти слезы "в подушку", а гремят в Надземном.

Будто бы вышел мой "Химават", так говорят, а автор еще и не видал книгу. Думаем, что "Героика", "Алтай" и "Обитель Света" когда-то выйдут. Но во всем в самом простом без конца трудностей. Скачка с препятствиями, но все же скачка. И Вы скачите — поверх всего, через все — как через бумажные круги. А за каждой завесой что-то новое, лишь бы усмотреть и понять. Пусть и Новый Год будет Новым. Е.И. шлет Вам душевный привет.

16 декабря 1946 г.

Публикуется впервые

***