В Алтайских горах, в отдалённом селе Верхний Уймон, мне посчастливилось найти глубокий след, оставленный в народной памяти замечательным русским художником Николаем Константиновичем Рерихом.

Как известно, революция застала Н.К. Рериха в Сердобле, где он жил и лечился. После недолгого пребывания в Америке Н.К. Рерих отправился в длительную и небывалую по масштабу научно-художественную экспедицию через Центральную Азию, Гималаи, Тибет, Монголию до Алтая. Почему он, художник и путешественник, выбрал именно это старинное горное русское село – Верхний Уймон?

И вот я в Верхнем Уймоне. Оглядываю не очень длинный ряд широко раскинутых изб. Массивные брёвна, узкие окошки расположены высоко. Избы русского Севера. Впрочем, чему удивляться: жители многих сёл Алтая – переселенцы из Северной Руси. Здесь должны быть и старые народные одежды с вышивками, и расписные стены.

Секретарь директора Мультинского совхоза Матрёна Лукьяновна любезно согласилась быть моим гидом, провести меня по домам.

Ведёт она меня, во-первых, в дом своей матери. Дом просторный, большое место в нём занимает печь. Хозяйка, улыбаясь, достаёт из сундука старинные ткани, одежду.

В краеведческих музеях образцы крестьянской русской одежды, честно говоря, гораздо хуже, чем эти. Сарафаны ярких кашемировских тканей, вышитые на груди; яркого цвета «рукава», как здесь называют сорочки типичного древнерусского покроя; мужские косоворотки из красивых тканей и самое нарядное – «нарукавники». Их надевали по праздникам поверх сарафана. Они чёрного цвета, на них ярко горят богатые узоры вышивок. Опоясывались по праздникам и женщины и мужчины широкими самоткаными опоясками, с пушистыми кистями на концах, со сложными узорами, со словами пожеланий. Есть специальные свадебные опояски, тонкие пояса ежедневные, широкие и нарядные праздничные вожжи. Богаты, как всегда, вышивки на ручникaх, по-своему интересны и передники с полоской орнамента.

Матрёна Лукьяновна ведёт меня дальше. В одном доме сохранилась на потолке стилизованная роспись. Показали мне роспись стены у печки – типичный сюжет фантастических цветов в вазоне, с птичками наверху. В некоторых домах сохранились и двери, расписанные с обеих сторон цветами. В таком стиле украшались в древней Руси избы и все предметы быта – сундуки, шкафы, шкатулки, деревянная посуда и многое другое.

Росписи в селе Верхний Уймон исполнены смелой, уверенной, талантливой рукой. Говорят, что все эти росписи делала местная крестьянка Агафья Семёновна Атаманова, прозванная бабушкой Агашевной. Необыкновенная это была художница. Сколько дверей, стен, опечников и окон расписано ею?! И нигде не повторялась композиция узора и цвета. То смелой чуткой линией декоративные листья и светлые цветы наведены на фоне насыщенно-красной охры, то яркие красные, синие цветы и зелёные листья, голубые птички выделяются на белом фоне. Иногда художница делала украшения орнаментальным узором, упрощая его до вариации кругов и точек.

Спрашиваю, во всех ли близлежащих сёлах так же много росписей народных умельцев? Нет, оказывается. Только Уймон славится росписями, ибо это село самое древнее – ему более трёхсот лет. Не это ли привлекло сюда и Николая Рериха? А может быть, и Рерих оставил здесь след? Спрашиваю об этом гида. Нет, она не знает, но Агафья Вахрамеевна Зубакина, племянница бабушки Агашевны, о каком-то художнике рассказывала. Идём к Агафье Вахрамеевне. Показываю ей портрет художника, напечатанный в каталоге-путеводителе, изданном Новосибирской картинной галереей. Спрашиваю, помнит ли она этого художника?

– Помню! – говорит.— Он, он... Юра сын у него. Какие хорошие люди! Мало пожили, а добра много сделали...

Агафья Вахрамеевна вспомнила многое. В доме её отца, Вахрамея Семёновича Атаманова останавливался Рерих с супругой и сыном Юрием. Остальные члены экспедиции жили в другом доме. Появились они в селе на лошадях и пришли сюда через горы. Разместились Рерихи на втором этаже, где были две комнаты, коридор, сени. Как о самых близких людях, она говорит о Рерихах:

– Шибко хорошие люди были. Разговорчивые. Сама была вся беленькая, светлая – и волосы светлые, и глаза. Длинный сарафан у неё был, долгая одежда. Широкое, очень длинное носила. Вся одежда здешняя. Возле окна обычно сидела. Писала. По младшему сыну скучала, плакала. Три года его не видела. Учился он где-то… Сам тоже весь светлый был. С белой бородой, в сером костюме, всегда тюбетейку носил. На улице поверх тюбетейки ещё и шляпу надевал. Меня они хозяйничать взяли. Сами выбрали. Готовила я им, малиновые пирожки стряпала, махонькие, махонькие...

– По горам с проводником часто ездили. Батюшка мой их водил, – продолжает свой рассказ Агафья Вахрамеевна. Вахрамей Семёнович Атаманов был известным в тех местах проводником. Не раз он водил путешественников по Алтаю. Сопровождал в походах знаменитого исследователя Алтая и Белухи Василия Васильевича Сапожникова. Был хорошим знатоком целебных растений, знал руды. Рерих, который уже в студенческие годы был членом Географического общества, видимо, знал по рассказам путешественников этого опытного проводника.

С Вахрамеем Семёновичем Рерих был очень дружен. Ещё в 1916 году Рерих написал картину «Пантелей Целитель» – народного целителя, седобородого, добродушного, мудрого старика, знающего все целебные свойства трав, цветов, корней. В Вахрамее художник, видимо, нашёл живой прототип этого своего любимого образа.

Водил Вахрамей Рериха и к Белухе. В горах художник делал этюды. Известна его картина «Белуха». Она находится теперь во Франции, в Лувре. Не в доме ли Вахрамея он её писал? — Всё дома они снимали, горы, лес. Узорчатые опояски покупали, шибко им нравились они, – заканчивает рассказ Агафья Вахрамеевна.— Выпросили раз одеться мне в праздничную одежду – сарафан цветистый и по-девичьи шаль. Со всех сторон меня снимали. Юра сказал: «Будешь у нас по стенке бегать».

Агафья Вахрамеевна считает, что она мало уже помнит, а вот дядя её, Серапион Семёнович, брат Вахрамея, что живёт в Тихоньком, тот должен лучше помнить.

Матрёна Лукьяновна показала мне дом, где жил художник. Только дом этот теперь одноэтажный. Его перестроили, нижний этаж раскатали. Кровля и верхний этаж, где жили Рерихи, остались те же. Теперь здесь детские ясли.

На следующее утро я отправился в Тихонькое. Дорога туда не сложная и не далёкая. Собственно, Тихонькое и Верхний Уймон рядом, в четырёх километрах. Только отделяет их горный кряж. У плетня перед домом Серапиона Семёновича Атаманова привязана оседлая лошадь. Высокий, худощавый, но плечистый старик с седой бородой постукивает молотком по наковальне, отбивает косу. Собрался, видно, на покос росистым утром, и лошадь у плетня ждёт его. Сидит он величаво, ничуть не сутуло, несмотря на свои преклонные годы. Беседовать под голым небом с гостем в селе не принято, поэтому старик приглашает меня в дом.

В комнате приятно пахнет воском. Хозяйка подаёт на стол большую крынку с янтарно-золотистым мёдом, свежеиспечённый хлеб, молоко. Серапион Семёнович берёт на колени свою трёхлетнюю внучку с опухшим от пчелиного укуса носиком и не спеша начинает рассказывать. Память у него, надо сказать, удивительная.

– Николай Константинович Рерих в середине августа приехал. С ним была жена Елена Ивановна, сын Юрий. Был и Морис Михайлович Лихтман с супругой Зинаидой Григорьевной. Они не похожи на Рерихов – чернявые. Два года уже путешествовали. Из Индии пришли через Тянь-Шань на караванах. У озера Зайсан ступили на нашу землю. До Омска приплыли по Иртышу. Потом в Москву ездили. Из Москвы сюда приехали. Наш брат Вахрамей водил их в горы за маральником, камни собирать. При мне Морис Михайлович камни опробывал. От агента «3аготпушнины» Лаптева пару пантов купили – плотных, не больших. Взяли обдумать, как обезболить процесс снятия пантов. Двенадцать дней здесь были. В конце августа уехали.

Познакомили меня в Верхнем Уймоне с Фёклой Семёновной, сестрой замечательной народной художницы бабушки Агашевны.

Экспедицию Рериха Фёкла Семёновна тоже помнит. «Очень умный, особый был человек», – говорит она о Рерихе. В разговоре участвует соседка, Капитолина Ипатьевна. Она жила рядом с домом Вахрамея. Капитолина Ипатьевна рассказывает о сердечных отношениях Рериха с Вахрамеем Семёновичем. Друг другу они очень доверяли. После из Индии художник прислал журнал, где была помещена фотография Рериха с Вахрамеем. Рерих очень полюбил Алтай. Хотел вернуться сюда жить. Вспоминает Капитолина Ипатьевна его слова: «Золотые здешние места. Через пять лет будем тут. Здешняя местность, как вчера родилась. В любом ключе пей, безопасно...». Познакомившись позже с дневником Н.К. Рериха, я узнал, насколько глубокое впечатление произвели на художника эти немногие дни, проведённые в алтайском селе. Вот строки из дневника Н.К. Рериха:

«Приветлива Катунь. Звонки синие горы. Бела Белуха. Ярки цветы и успокоительны зелёные травы и кедры. Кто сказал, что жесток и неприступен Алтай? Чьё сердце убоялось суровой мощи и красоты?». И о людях, о которых я многое узнал в Верхнем Уймоне, он пишет с большой сердечностью: «Вахрамей, по завету мудрых, ничему не удивляется; он знает и руды, знает и маралов, знает и пчёлок, а главное и заветное – знает он травки и цветки. Это уж неоспоримо. И не только он знает, как и где растут цветки, и где затаились коренья, но он любит их и любуется ими. И до самой седой бороды набрав целый ворох многоцветных трав, он просветляется ликом и гладит их и ласково приговаривает о их полезности».

Вторая мировая война помешала Н.К. Рериху вернуться из Индии. Умер художник, уже собираясь на родину, в 1947 году в Индии. Все свои картины он завещал России и Алтаю. Его сын Юрий Николаевич Рерих, крупнейший советский востоковед, привёз их в СССР. И как самое драгоценное Николай Константинович Рерих передал молодому поколению свой завет: «Вот, что завещаю всем, всем. Любите Родину. Любите народ русский. Любите все народы на всех необъятностях нашей Родины. Чтобы полюбить Родину, надо познать её. Пусть познавание чужих стран лишь приaведёт к Родине, ко всем её несказуемым сокровищам.

Полюбите Родину всеми силами – и она вас возлюбит. Мы любовью Родины богаты. Шире дорогу. Идёт строитель! Идёт народ Русский!».

В статье помещены: ч/б фото Н.К. Рериха на с. 17, и рисунки автора: с. 18 – Агафья Вахрамеевна Зубакина, Дом в с. Верхний Уймон, где жил Н.К. Рерих; с. 19 – Матрёна Лукьяновна в народном костюме, Серапион Семёнович с внучкой.

Цесюлевич Леопольд Романович (р. 1937) – художник, общественный деятель, член Союза художников России (г. Барнаул).

Публикуется по изданию: Цесюлевич Л.Р. Рерих на Алтае // Журнал «Уральский следопыт», 1972. № 2. С. 17–19.