131. Чем же могут соприкасаться Братья? Если земным телом, то такая связь будет мимолетна. Если в тонком теле, то и такое единение может быть хрупким. Только тела Света могут взаимоутверждаться. Только под единым лучом средоточия можно находить взаимопонимание — так не отнесемся к понятию Братства поверхностно — иначе оно останется в земных пределах и будет бесполезно. Магнит ведущий заключен не в земном теле, не в тонком, но в зерне духа, в Свете, данном превыше воображения. Кто не понимает высшую тайну Братства, тому лучше не умалять это понятие. Пусть еще раз погрузится в Мир Тонкий и узнает сияние Мира Высшего. Может быть, путник донесет искру Света в своем новом восхождении?

Так найдем бережность к восприятию Братства.

132. Отражение четко в спокойной поверхности. Каждое волнение исказит четкость. Также и всеначальная энергия требует спокойствия, чтобы отражать Истину. Не следует полагать, что спокойствие есть упадок и ослабление. Только беспорядочное волнение может исказить зеркало энергии.

Много говорят о спокойствии мудрецов, но оно есть великое напряжение, настолько великое, что поверхность энергии становится зеркальной. Так не нужно принимать спокойствие за бездействие.

133. Поругание темными есть похвала. Можно проследить, как старались джины строить храмы. Они не подозревали, насколько труды их пригодятся на пользу. Можно написать книгу «Труды Джинов».

134. Люди, носящие в себе братское сотрудничество, могут быть наблюдаемы от раннего детства. Обычно они резко отличаются от всего окружающего. Наблюдательность их высока и впечатлительность сильна. Они не удовлетворяются посредственностью и являются одинокими среди общепринятых удовольствий. Можно заметить, что они в себе как бы несут какую-то внутреннюю задачу. Они могут многое видеть и замечать в сознании своем. Они обычно милосердны, как бы помня ценность этого качества. Они негодуют при грубости обращения, как бы понимая всю низость такого свойства. Они сосредоточены в любимых предметах, но окружаются завистью и недоброжелательством, как непонятые и чуждые среде люди. Не легко жить при повышенном сознании, но не может оно удовлетвориться среди отрицания всего ведущего к Свету.

Не всегда встречаются такие избранные. Они не часто узнаются. У них есть издалека принесенная мечта, которая для других людей будет иногда граничить с безумием. Из древности дошло название о священном безумии. Мудрость нередко величалась, как безумие. Так же люди называют и каждое повышенное сознание. Не будем считать эти аксиомы общеизвестными, ибо, именно, они остаются в небрежении целые века.

Так трудно входит в сознание понятие Братства.